Арктический фотограф и инженер по радиационной безопасности Матвей Павлюкевичус из Томска фотографирует с 2013 года. Первыми кадрами стала местная природа: озера, реки, пейзажи родного края. Однако судьба готовила Матвею неожиданный поворот. В те годы студент Томского политехнического университета будущий арктический фотограф увидел в стенах учебного заведения объявление о работе на ледоколе. По словам Матвея, изначально привлекла зарплата. Без пяти минут инженер по радиационной безопасности сомневался в возможности найти хороший заработок вне закрытых городов. Посоветовавшись со своей, теперь уже женой, решился на этот шаг и до сих пор ни разу не пожалел.
«Я нырнул в Арктику буквально с первым рейсом, успел зайти на ледокол до его отхода, — вспоминает Матвей – Мы вышли из Мурманска, прошли Баренцево и ушли дальше, в сторону Карского моря. Там я впервые встретил ледовую кромку — сразу почувствовалась разница в погодных условиях, в воздухе стояла тяжелая снежная метель. И первая фотография, которую я сделал, наверное, на автомате, — это как раз снимок той снежной бури. Была практически нулевая видимость, одно большое белое пятно. Я до сих пор считаю его своим лучшим, потому что он настолько чистый и искренний — как для меня, так и для Арктики, которую я вижу».
Вернувшись из этой первой командировки домой, Матвей записался в школу фотографии, где встретил настоящего профессионала своего дела и будущего друга Ярослава Алексеевича Бушова. Матвей прошел несколько курсов, поменял добротный iPhone 4S на Fujifilm XT-3, участвовал в разных фотоконкурсах и выставках, где представлял зрителю Арктику, её свободу. За почти шесть лет пейзажи Арктики не стали казаться однообразными. Каждое фото передаёт настроение мастера.
«Сегодня мне тоскливо — значит, и Арктика моими глазами будет тоскливой, одинокой. Я лишь проецирую свой взгляд, свою мысль, а сама Арктика может такой и не быть. Считаю, что если ты сам разный, то и объект съемки, при одинаковых условиях, тоже не будет однообразным. Замечательно, что из-за пустоты Арктики это еще получается все прочувствовать. Заметил, что когда я в городе, то цивилизация меня сама заполняет эмоцией, так сказать, с принуждением. Шум машин, люди, реклама, соцсети и звонки — всего этого не избежать, оно повсюду, и во мне тоже. А попав в Арктику, я ощутил такой вакуум, что сам немного испугался, потому что город, как оказалось, очень сильно вытеснил собственные мысли из моей головы. Только постепенно, со временем, я стал прислушиваться к себе. Интересное чувство — наверное, сродни легкому пробуждению».
Атомный ледокол «50 лет Победы», на котором работает Матвей, имеет заранее очерченный спектр задач. Зимняя навигация – с ноября по май. Активно развивается нефтегазовая сфера. Трафик в последнее время значительно вырос, поэтому работы для ледокола хватает. При этом «50 лет Победы» — единственное судно, осуществляющее летние туристические круизы к Северному полюсу.
«По пути мы проходим архипелаг Земля Франца-Иосифа, очень красочное место, почти 200 островов, которые навсегда останутся в моем сердце. Ещё запомнился рейс от Мурманска до мыса Дежнёва, крайней восточной материковой точки России. Это весьма запоминающееся своей длительностью и суровостью путешествие. Тогда, в раннюю зимнюю навигацию, была очень тяжёлая ледовая обстановка, но нам она была по плечу. В свободное от вахты время я посещал Териберку, чтобы закрыть гештальт от фильма «Левиафан», бродил по Мурманску и снимал городские пейзажи, судоремонтный завод».
По словам Матвея, Арктика упрощает фотографу жизнь. Здесь очень хорошо видны детали по причине их небольшого количества. В «цивилизации» сложнее сконцентрироваться.
В последние два рейса мастеру, по его признанию, стала близка космическая тематика, оказавшаяся созвучной с Арктикой.
«Мы ходили в полярную ночь. Мало что видно, но схожие сюжеты быстро замечаешь. Допустим, это судовой фонарь, который, казалось бы, просто светит, но ты рассматриваешь не просто фонарь, а видишь снег, который он освещает, и это уже похоже на хаотичный поток космических частиц. След от ботинка ты тоже не можешь не заметить — пурга, все заметает снегом, и ты этот отпечаток обязательно увидишь, словно космонавт ступил на неизведанную планету. Или какие-то суда, проходящие рядом: ты видишь его, включаешь фантазию, и это уже не морское, а космическое судно с мощными прожекторами, помогающими освещать путь. Космос, как и Арктика, по-своему свободен, даже от человека».
Многие кадры Матвея Павлюкевичуса черно—белые. Фотограф объясняет это тем, что Арктика, во-первых, не располагает широкой цветовой гаммой. В полярную ночь всё делится на видимое и не видимое глазу. А во-вторых, работы автора в какой-то степени отражают его личное настроение, а сам себя автор считает немного черно—белым человеком. Цветные снимки же всегда неожиданные и сюжетные. На одном из них медведь поймал тюленя и стал оттаскивать. Кровавый след тюленя мог «сработать» только в цвете. Самыми же тяжёлыми съемками Матвей назвал снимок под фонарем, где он снимал движение снега. Для такой формы нужна метель, необходимо долго стоять под фонарем и фотографировать, чтобы результат совпал с тем, что задумано. Техническая сложность в том, что камеру заметает снегом, и постоянно нужно очищать объектив. Трудно снимать ветер. Он морозит пальцы фотографа молниеносно. Но и в этом есть главная ценность. Только так можно показать всю суровость и жестокость Арктики. И, несмотря на то, что коллектив ледокола высокопрофессиональный и редко кто задумывается о смертельной опасности, окружающей извне, Матвей признаётся, что однажды, идя в полярную ночь, он открыл иллюминатор и подумал о том, сколько бы смог прожить в таких условиях, окажись один.
«У тебя ничего нет, на тысячу миль вокруг — арктическая пустыня. Печальная и безвыходная ситуация. А на ледоколе ты как в большом железном городе, который тебя согревает и кормит. Некоторые коллеги называют его кормильцем – он дает им работу, средства к существованию им и их семьям, и они его очень любят, ценят и уважают» — рассказал фотограф.
Среди коллег Матвей старается не афишировать своё увлечение фото. Но многие интересуются его творчеством сами. Люди, далёкие от Арктики иногда даже покупают фотографии. Например, один из наблюдателей творчества Павлюкевичуса признался, что в этих фотографиях он видит бывшее место жительства, так как раньше жил в Норильске, для него это частица памяти. Конечно, в момент, когда Матвей делал фото, то не мог представить, что кто-то её увидит и вспомнит свой дом.
Арктический фотограф Матвей Павлюкевичус так определил своё творчество: «Это же замечательно! Даже если человек почувствует ненависть к фотографии, то получается, что он все равно что-то почувствовал. Конечно, к арктическим пейзажам ненависть особо не испытаешь, но даже если это отречённость или душевная пустота — это тоже одно из чувств, и зритель это, как правило, тоже ощущает. В общем и целом лично для меня смысл фотографии в том, чтобы человек что-то ощутил, своеобразное средство передачи эмоций. Зритель может разделить мое чувство, а может испытать что-то свое или же уйти пустым и черствым. Некая игра чувств, рулетка, фото может расцвести или же завянуть в глазах наблюдателя. Я по таким правилам играю, и меня они устраивают более чем. Тем более, в первую очередь, это надо мне, а не зрителю».
Рина Румянцева
По материалам Lenta.ru
Ещё статьи: