Говоря о борьбе за лидерство в Арктике, зачастую имеют в виду лишь противостояние блока НАТО и России. Тем не менее, и внутри самого блока, и среди стран арктической зоны, входящих в Арктический совет, борьба амбиций и интересов разгорается нешуточная.
Из восьми государств совета только Россия, США, Канада, Норвегия, Исландия и Дания (за счёт Гренландии) имеют прямой выход в Северный Ледовитый океан. Швеция и Финляндия считаются странами второй очереди (приарктическими государствами), но США они нужны для количественного преимущества. Поэтому, когда в 2022 году члены Арктического совета (АС) решили с подачи Штатов бойкотировать Россию и ввели формат “7+1”, сразу же остро встала тема вступления в НАТО этих двух стран как гарантия послушания дополнительных территорий в случае необходимости. Вступившая Финляндия и, пока ещё сопротивляющаяся и оттягивающая всячески момент вступления в альянс Швеция, вынуждены были сменить тон в отношении России на враждебный, следуя примеру остальных. Однако наличие «общего врага» не спасло страны от конкуренции и распрей внутри коалиции.
Канада
Достаточно жёстким и решительным игроком в регионе продолжает оставаться Канада, вступившая в противоборство с США на этой территории ещё в конце прошлого века. В 1985 году страна перевела акваторию Северо-Западного прохода (СЗП) — морского пути между Атлантическим и Тихим океанами, проходящего через моря и проливы Канадского Арктического архипелага — в свои внутренние воды и под свой суверенитет. Без разрешения Оттавы теперь ни одно судно по СЗП пройти не может, а законы, принятые и регулирующие доступ в канадские воды судов в зависимости от их параметров и грузов и устанавливающие обязательный механизм судовых сообщений (NORDREG), обеспечили стране достаточные могущество и выгоду. Открывать союзникам свою часть Арктики Канада не собирается и впредь. В августе этого года на Канадском Арктическом архипелаге (остров Сомерсет) были найдены крупнейшие запасы медной руды, что ещё добавило очков этому игроку на арктическом поле.
Безусловно, такого потенциала, как у российского Северного морского пути (СМП), у СЗП нет. В первую очередь несопоставимы цифры по человеческому ресурсу. В зоне СЗП проживает не более 36 тысяч человек, из них более 7700 живут в крупнейшем городе региона Икалуите. В российских Мурманске и Архангельске на СМП проживают — 267 и 350 тысяч человек соответственно. Кроме того, на трассе СЗП нет портов и спасательно-координационных центров. Территория располагает только четырьмя маяками, тремя светящими визуальными створами и двенадцатью стационарными метеостанциями. А ледовая ситуация на СЗП гораздо тяжелее, чем на СМП. Канада имеет только 6 ледоколов, способных плавать в лучшем случае в разреженных однолетних арктических льдах при их толщине до 0,6 м в зимнее-весеннюю навигацию и до 0,8 м в летнее-осеннюю. Ледокольный флот России же составляет 37 кораблей, в том числе тяжёлые атомные. И постоянно ведётся строительство новых.
Но, даже несмотря на достаточно низкую перспективу СЗП и откровенно слабые возможности Канады, США категорически не согласны с тем, что СЗП контролируется исключительно Оттавой. В Вашингтоне уверены, что пролив должен быть международным (читай, под контролем США). Горячась по этому поводу, в 2019 году тогдашний госсекретарь Майк Помпео даже объединил Канаду с Россией, заявив, что обе выдвигают незаконные претензии в Арктике. Канада не отреагировала. Следуя избранной ранее арктической политике, страна наращивает потенциал военных сил (преобразование Резольют-Бэй в крупную базу ВВС) и создаёт в Арктике безъядерную зону. В случае успеха, по мнению специалистов, баланс сил в регионе может сдвинуться в пользу ВМС Канады за счёт уменьшения возможностей ядерных держав – России и США. Понимая это, в Канаде готовы продолжать противодействовать агрессивному навязыванию политики США в Арктике даже несмотря на своё зависимое от них положение.
Дания
На фоне острых дискуссий с одним союзником, с другим Канада смогла договориться. Давний спор, начавшийся ещё в 1973 году, за остров Ганса в центре пролива Кеннеди, Канаде и Дании удалось завершить спустя без малого 50 лет, в 2022-ом. Страны разделили его между канадской территорией Нунавут и Гренландией, образовав тем самым, общую сухопутную границу. Но даже такая сговорчивость не обеспечивает Дании покоя. Дело в том, что страна, отрабатывая вкладываемые Китаем огромные средства в развитие транспортной инфраструктуры Гренландии, активно лоббирует интересы КНР в регионе. Закрывать глаза на это, опять же, согласны не все союзники. Но Дания не сдаётся. Обладая четырьмя ледоколами, датчане претендуют на свою часть шельфа и строго следуют всем пунктам, сформулированным в доктрине “Арктика в переходный период: предложения по стратегии для активных действий в Арктическом регионе” 2008 года и “Стратегии Королевства Дании в Арктике на период 2011–2020 гг.”. Однако обновленную стратегию до 2030 года никак не удается согласовать с Гренландией и Фаррерами, заявившими о намерении принять отдельные стратегии и закрепить в Арктике собственные интересы.
Гренландия заняла крайне активную позицию и в 2021 году, открыв представительство Гренландии в датском посольстве в Пекине. Недовольные тем, что арктическим послом всё время выступает датский дипломат, жители острова добиваются согласования на эту должность представителя коренного населения. Вокруг этого предложения разразился скандал, заблокировавший фактически принятие обновлённой стратегии. Спикер Социалистической народной партии по внешней политике Карстен Хёнге назвал предложение Гренландии “откровенно расистским”, на что представительница Гренландии в датском парламенте Айя Хемнитц предупредила, что согласовать текст арктической стратегии Дании, в таком случае, быстро не получится. Без стратегии Дания не может продлить истекающее оборонное соглашение между ней и её автономными территориями. Не пренебрегая шантажом, Гренландия планирует добиться как признания её отдельных арктических интересов и назначения инуиита арктическим послом, так и введения должности постоянного представителя автономии при НАТО.
Добавили масла в огонь датчанам и США, вынудив страну выделить из бюджета средства на установку РЛС на Фарерских островах, закупку дронов большого радиуса действия для патрулирования воздушного пространства Арктики и образовательные проекты для военных. Члены фарерского Лагтинга тут же возмутились тем, что их не спросили, принимая это решение. Гренландия, в свою очередь, оказалась недовольна решением о создании военных образовательных институтов НАТО на территории острова и американскими идеями о преобразовании гренландских гражданских аэродромов в военные, абсолютно игнорирующими принятый Гренландией курс на демилитаризацию. Надо сказать, что инициативы США, отдельно подпитывающих экономику Гренландии от Дании, только усугубляют датско-гренландский раздор. В ответ на это Дания, входящая в НАТО, отказывается действовать согласно военному планированию альянса. В 2022 году страна недоплатила НАТО, потратив на оборонные расходы лишь 1,38% ВВП при требуемых руководством НАТО 2%. Четверть позиций в вооруженных силах страны вакантны, а бригадный генерал Хенрик Люнэ и вовсе уверен, что боеспособной армии у страны нет.
С 2023 года Дания не участвует в восточной обороне альянса, выведя свои подразделения с военных баз Эстонии и Латвии. Безусловно датские лидеры продолжают везде, где требуется, говорить о российско-китайских угрозах в Арктике и называть США своим основным союзником. На деле же реальный вклад страны в арктическую деятельность НАТО ничтожен, уверены наблюдатели.
Норвегия
Однако самой агрессивной арктической политикой славится Норвегия, и её можно в этом понять. Северная часть страны занимает 35% материковой её части, находится в Арктике и, благодаря более мягким климатическим условиям обеспеченным Гольфстримом, даёт место жительства 9% населения Норвегии.
Небогатая ледоколами страна, (на балансе всего 1 корабль и тот используемый как патрульный), Норвегия заявляет Крайний Север и Арктику своими главными приоритетами. Правда, в отличие от своих союзников, берёт курс на развитие науки и кадровой политики в области разработки ресурсов региона. Ставка, как видится экспертам, сделана правильно. В настоящее время страна обладает уникальными технологиями шельфовой глубоководной добычи и зарабатывает на предоставлении услуг другим странам. Именно в этой сфере смогла Норвегия особенно насолить России после введения европейских санкций, закрыв доступ к своим технологиям.
С Россией в арктической зоне Норвегия также достаточно давно выясняет отношения относительно архипелага Шпицберген. Формально принадлежащий Норвегии архипелаг (хотя и открытый русскими первооткрывателями) обладает особым статусом. На одном из его островов находятся российские шахтёрские посёлки. С 1931 года там работает советский, а теперь российский трест “Арктикуголь”. Не имея возможности снять с Шпицбергена статус демилитаризованной зоны и вытеснить Россию, норвежцы всячески пытаются препятствовать российской рыболовецкой деятельности, ужесточают правила и проводят надуманные дополнительные проверки.
Одновременно страна отбивается от нападок Евросоюза. Стремясь укрепить своё положение в регионе, Норвегия приняла решение выдавать новые лицензии на разведку, бурение и добычу нефти и газа за полярным кругом. В обновлённой же арктической стратегии ЕС декларируется отказ от них, так как в 2021 году Еврокомиссия выразила обеспокоенность вопросом снижения выбросов парниковых газов в Арктике. Норвегия, не входящая в ЕС, получив предложение отказаться от добычи газа, категорически отказалась согласовывать свои действия с Евросоюзом. В Осло уверены, что рынок в данный момент в прекращении добычи не заинтересован, ведь Европа только отказалась от поставок газа из России. Пока союзники не пришли к общему знаменателю, и соглашение Норвегии и ЕС о “зеленом промышленном переходе” заморозилось на неопределённый срок.
Смогут ли договориться и выступать единым фронтом члены антироссийской коалиции в Арктике покажет время, тем временем «изгой» Россия продолжает активно развивать и укреплять собственные территории в регионе.
Рина Румянцева