Проект поворота рек приобрел известность во время Перестройки, когда столкнулся с огромным количеством общественной критики. Вспомним, на что был направлен амбициозный проект и рассмотрим некоторые детали, которые часто ускользают от внимания из-за грандиозных масштабов этой советской инициативы.
Сам проект по-прежнему вызывает интерес по целому ряду причин:
- Он наглядно показывает, как одно иррациональное политическое решение может повлечь за собой цепь еще более сомнительных решений;
- Критика проекта – отличный пример действия института “гражданского общества” в Советском Союзе;
- Те возможные последствия для экологии, которые предполагались в годы Перестройки, можно приложить к современной ситуации в Арктике.
В чем суть проекта?
В общих чертах, по программе предполагалось повернуть часть стока таких северных рек как Обь, Печора, Иртыш, Тобол, Ишим и других в направлении Поволжья и Центральноазиатских Республик СССР. Параллельно готовилось возведение системы каналов и водохранилищ, позволивших бы перебросить воду рек северной части Восточно-Европейской равнины в мелевшее Аральское море. Цель была предельно проста: пополнить водные резервы рек русского юга, Узбекистана, Туркменистана и Казахстана и тем самым стабилизировать акватории Каспийского и Аральского морей.
Таким образом, вода бы не лилась “без пользы” в Северный Ледовитый океан, а обеспечивала сельское хозяйство в регионе, принося рекордные урожаи хлеба, хлопка и, разумеется, кукурузы. Поворот рек мог стать самым грандиозным ирригационным проектом за всю историю человечества, но в то же время мог привести мир к крупнейшей экологической катастрофе.
Краткая предыстория
Впервые эта идея была озвучена в печати публицистом Яковом Демченко в 1868. В 1870 он выпустил книгу “О наводнении Арало-Каспийской низменности для улучшения климата прилежащих стран”, в которой в общих чертах описал свой проект и предложил частичные расчеты. Несмотря на то, что труд часто обращается к “гадательным” прогнозам и выглядит довольно умозрительно, стоит отдать должное оптимизму Демченко, который предвидел будущий технологический прогресс: “Конечно, техника человеческая еще не представляла примера подобных запруд, но в мире человеческом не все старо, а мало-помалу является кое-что и новое.”
С самой первой версии Демченко мало кто воспринимал эту идею всерьез. Тем не менее в 1948 году не кто иной как академик Обручев – автор “Земли Санникова” – вновь обратился к Иосифу Сталину с предложением повернуть реки. В конечном итоге вождь эту идею проигнорировал.
Освоение целины
Ситуация довольно быстро поменялась: оттепельные пятидесятые требовали роста сельского хозяйства для возвращения к довоенным уровням урожая. Сфера сельского хозяйства была назначена одним из главных приоритетов государства.
Тут-то идея распахивать целинные и залежные земли, так сказать, пришлась к столу. Хрущев и так был не очень доволен состоянием сельского хозяйства на юге Союза, когда говорил о том, что в Казахстане “курица дает больше дохода, чем лошадь”. Ко всему этому прибавилось и то неприятное обстоятельство, что целые просторы земли лежали без дела. По первичным подсчетам, согласно хрущевской записке от 1954 года, на юге страны не были распаханы 13 миллионов гектаров. А это, в общем-то, совсем не по-советски – оставлять без дела потенциальную житницу.
Результаты освоения целины, как мы помним, оказались намного выше ожидаемого, даже несмотря на то, что страна была совсем не готова к проекту таких масштабов, и для поставленных целей не хватало ни логистических возможностей, ни хранилища, ни даже квалифицированного труда, который по большей части выполнялся студентами.
Тем не менее за два года освоение целины привело к стремительному развитию сельского хозяйства в стране. Вместо 13 миллионов гектаров распахали 33, а 1956 год отметился рекордным урожаем зерна в 135 миллионов тонн. Это количество составляло примерно 40% всесоюзного урожая.
Однако успех оказался весьма кратковременным. Грубые методы ведения хозяйства в таких масштабах привели к эрозии почвы, засухам и песчаным бурям, что значительно усложнило дальнейшую работу на поднятой целине.
В своих мемуарах Хрущев признал, что хозяйство в степи можно было вести более “культурно” (по всей видимости, в обоих смыслах), с применением более дорогих методов. В качестве примера он приводил посадку из древесных насаждений. Хотя даже и тогда Никита Сергеевич сделал оговорку, что целинный хлеб оставался самым дешевым.
Дефицит воды и частичная реализация проекта
Увеличенные темпы сельскохозяйственной эксплуатации и вообще переориентация южных Республик в “житницы” довольно быстро сказалась на использовании водных ресурсов. Долгосрочные результаты такой политики легче всего проследить на примере Аральского моря, чьи главные притоки – Амударью и Сырдарью – обескровили, пустив каналы. Естественный баланс был нарушен из-за того, что приток не мог совладать с темпами забора и испарения воды.
В пятидесятые и шестидесятые годы представители Центральноазиатских Республик довольно активно лоббировали проект поворота рек, и в результате его разработка была запущена, правда только в 1968, поскольку практически на каждом шагу идея сталкивалась с огромным количеством проблем. В пользу этого аргумента говорит еще и то, что у проекта де-факто было несколько официальных стартов: 1968, когда Пленум ЦК КПСС дал поручение Госплану и Академии наук; 1984, когда “с яркой программной речью” выступил Константин Черненко, и программа была принята. Всего через два года проект уже был отменен Горбачевым.
За 20 лет тщательной подготовки и работы по программе было достигнуто всего несколько практических результатов: Кулундинский канал в Алтайском крае и участок “Иртыш-Караганда” в Казахстане.
Еще один подпроект, менее известный канал “Кама-Печора”, который на бумаге не фигурировал, включал в себя инновационный метод прокладывания ирригации с помощью ядерных взрывов. После того, как на испытания отреагировала мировая общественность, а на месте взрывов увидели котлован, а не реко-подобное русло, проект “Тайга” был признан неудачей и свернут.
Реакция
Идея повернуть реки вспять почти сразу приобрела врагов среди советской интеллигенции. В шестидесятые проект был заторможен Косыгиным после того, как геолог Александр Яншин представил на публику возможные последствия проекта. На протяжении последующих лет ученый объединил вокруг себя комиссию из экологов, геологов, математиков и экономистов, которые определили ошибки в расчетах будущих каналов.
Оппозиция приобрела такой размах, что в 1980-ые против проекта публично выступили звезды советской литературы: Василий Белов, Валентин Распутин, Виктор Астафьев, Юрий Бондарев, Леонид Леонов, а также академик Лихачев. Позже к ним присоединились историки и архитекторы. Так, в годы Перестройки у проекта появился еще и анти-культурный контекст. Поворот рек не только бы уничтожил экосистемы, но и задел более 490 объектов, представляющих историческую ценность, нарушил традиционный образ жизни коренных народов.
Тем не менее есть определенные сомнения, волновало ли партию экологическое состояние и затопление целых населенных пунктов в местах проведения каналов. Другое дело – в том, что искусственные сооружения повлекли бы за собой вполне ощутимые экономические последствия: затопление полей и угодий, потерю ценных пород рыб на севере страны. Также существует версия, что главной причиной промедления стало возможное затопление месторождений.
Возможные последствия для Арктики
Скорее всего, проект бы не окупился и нанес большой урон экономике СССР. Но что бы поворот рек мог значить для Арктики?
В 1986 году писатели в своем письме в “Советской России” назвали Арктику “котлом” мировой погоды. Сейчас на фоне глобального потепления стало очевидно, что более удачного названия подобрать бы не получилось. Мы точно знаем, что любое значимое изменение в хрупкой природе Севера приводит к трагическим последствиям для всего мира, точно так же, как и Арктика играет роль своеобразного экологического мерила для всей Земли.
Во-первых, остановка притока пресной воды привела бы к повышению солености и значительно изменила химический состав воды в Северном Ледовитом океане.
Резкое повышение солености могло привести к следующему:
– Со временем – кардинальное изменение флоры и фауны океана;
– Последующий сбой пищевых цепочек;
– Изменение конвекционных потоков.
Сейчас, кстати говоря, наблюдается обратный процесс – опреснение, которое приводит к повышенной кислотности. Исследователи до сих пор только выдвигают гипотезы о последствиях, говоря о том, что они “не поняты целиком” и лишь предполагают возможный вред для рыбного промысла.
Вполне определенно же сейчас замечают то, что подкисление океана обусловлено увеличением количества углекислого газа в атмосфере и приводит к тому, что океан теряет свою роль “поглотителя углерода” и способен удерживать все меньше и меньше карбона в океанической органике.
Во-вторых, прямым последствием поворота рек стало бы резкое таяние вечной мерзлоты и изменение ледового покрова в Карском и Баренцевом морях. А значит, что в зоне риска оказались бы огромные экосистемы севера. Без сомнения остается и то, что среди прочих под угрозу бы попали хрупкие естественные барьеры между океаном и реками – эстуарии.
Масштабы изменения ледового покрова довольно сложно определить, поскольку в этом смысле Северный Ледовитый океан ведет себя очень непредсказуемо. Даже, казалось бы, стабильная ситуация с естественным образованием льда может произвольно меняться из года в год.
В-третьих, традиционный образ жизни коренных и малочисленных народов оказался бы нарушен из-за изменений в флоре и фауне, который последовал бы за разворотом рек. В общем и целом, Арктика все больше бы походила на безжизненную ледяную пустыню.
Можно предположить, что регион намного раньше привлек бы внимание мировой общественности. Достаточно только представить, как сегодняшние темпы глобального потепления сочетаются с искусственно опустыненной и сухой Арктикой, которая в самые короткие сроки кардинально трансформировалась. Вероятно, что нам пришлось бы серьезно задуматься о парниковых газах на несколько десятков лет раньше.
Несмотря на то, что проект поворота рек лишь остался печальным напоминанием в российской истории, и к нему в стране практически не возвращаются всерьез, даже из него можно извлечь довольно много практичных мыслей. История о повороте рек показывает необходимость тщательной оценки каждого политического решения и в целом учит более бережному отношению к хрупкой природе Севера. Довольно иронично, что погоня за дешевым целинным хлебом чуть не привела к крупнейшей экологической катастрофе в мировой истории.
Дмитрий Тарасов
Поделиться:
Ещё новости: