Попытки Запада оспорить права России на обширные арктические территории не новое веяние нашего времени. Вот уже почти полтора века западные страны пытаются вытеснить русских из Арктики. Когда-то ими были сделаны ставки совсем на другие земли, снаряжались экспедиции, вкладывались большие деньги, колонизировались новые, более комфортные в плане климата, земли. Русские же первопроходцы продвигались в основном по суше на восток и север. Дойдя до Тихого океана, они открыли Америку с противоположной стороны, а по пути десятки новых островов и почти всё арктическое побережье Евразии. Русские первыми прошли Северным морским путём, и сделали это за одну навигацию. Потом построили первые дрейфующие полярные станции, первые атомные ледоколы и первыми дошли до Северного полюса в надводном плавании, достигли дна Северного Ледовитого океана, исследовали его грунт и флору, наладили добычу нефти и газа на арктическом шельфе…
Но это будет позже, а пока, в конце XIX века, западные страны впервые, пожалуй, задумались о том, что Арктика не должна оставаться российской. Европейские державы, имеющие выход к арктическим морям, решили закрепить за собой эти земли, видя, что Александр II не склонен придавать большое внимание этим территориям.
Сундук с сокровищами или чемодан без ручки?
Как отмечают многие исследователи истории России, страна ситуативно реагировала на вызовы в Арктике, экономя на регионе «во времена затишья» и щедро финансируя его при появлении внешних угроз. А, между тем, каждый метр этой земли достался России ценой многих жизней, неимоверных испытаний и проявлений мужества на грани порой человеческих возможностей исследователей и первопроходцев. Пожалуй, первым российским императором, уделившим серьёзное внимание этим северным землям, стал Александр III.
После убийства террористами отца, императора Александра II, неожиданно для себя и страны взошедший на престол, ещё не оправившийся от горя, Александр III сразу же столкнулся с тем, что ближайшее окружение царя состояло в большинстве своём из людей либеральных взглядов и настроений, готовых во всём идти на поводу у западных стран. В своём желании получить одобрение «прогрессивных европейцев» с готовностью отрекались и забывали государственные мужи об интересах державы. Александр II, Царь – Реформатор, прислушивался к советам приближенных, шёл на уступки и правил страной с оглядкой на запад.
Александр III, названный позже современниками и потомками Царём – Миротворцем и Народным Царём, выбрал свой собственный путь в нелёгком служении России. Он придерживался мнения, что России не нужно вмешиваться в войны соседей, и за весь период его правления страна не участвовала в больших военных столкновениях. Царь был убеждён, что рассчитывать можно только на себя, не обольщаясь посулами будущей поддержки со стороны Запада. «У России только два союзника – её армия и флот», – считал он. Опыт предательства России другими странами сразу же после «драки» в защиту интересов одной из них он получил ещё цесаревичем после войны с Турцией, в которой лично принимал участие на передовой. Именно тогда он решил, что кровь русского солдата не должна проливаться за чужие интересы и иллюзорную дружбу. Уверен был царь и в том, что чужих территорий России не надо, но свои терять и не преумножать глупо. Поэтому в числе первых вопросов, вставших остро перед новым императором, стала Артика. Александр Александрович был уверен, что продолжать прежнее пассивное присутствие в северных морях и терять контроль над Новой Землёй и Северным морским путём недопустимо. Правительство же сомневалось в том, что в Арктике нужна военная сила. Многие были настроены верить уверениям соседей об исключительно добрососедских намерениях в этом регионе, а решение спорных вопросов в этих краях считали правильным отложить.
Царь же был уверен, что Арктику необходимо осваивать. Задавался лишь вопросом будет ли регион самоокупаемым или же дотационным. В итоге и Александр III, и его сын Николай II сделали, по сравнению с предшественниками, в Арктике очень много. Уже в начале XX века Русский Север из «заднего двора империи» начал превращаться в стратегическую дорогу России в океан.
Попытки норвежцев
Уехавшие к 1871-ому году со Шпицбергена русские, дали Швеции надежду установить над архипелагом норвежский суверенитет (обе страны тогда находились в унии).
Не сразу должным образом отреагировавший (и не слишком того хотевший) МИД Российской империи того периода лишь подкрепил захватнические настроения шведов. По мнению норвежского учёного-историка Тура Арлова, «российские власти проявляли тогда мало интереса к «крайнему северу» — их внимание было направлено на центральные, восточные и южные районы страны, капитал направлялся в другие регионы. Норвежский промысел на Шпицбергене основан на руинах русского (в буквальном смысле)».
Однако русские промышленники крайне резко отреагировали на скандинавскую «хотелку» в прессе, и МИД России признал шведские предложения «нежелательными».
Сдаваться скандинавы не собирались и начали заселять Шпицберген поселенцами. Добиться «официального» перехода Шпицбергена под свою юрисдикцию Норвегия смогла уже позже, в 1917 году, когда Россия попала в международную изоляцию. А в 1910 году шкиперский союз норвежского Тромсё объявил Северный остров Новой Земли, по примеру Шпицбергена, «ничейной землёй». Это заявление уже переполнило чашу терпения российского МИДа. Последовали ноты протеста. Активность норвежцев на Новой Земле снизилась и почти исчезла вовсе к середине 1920-х годов, когда соперничество за обладание островами могло считаться завершённым.
Не только норвежцы
После продажи Аляски царским правительством в 1867 году, многие страны посчитали, что Россия уйдёт и из Арктики. Однако, в отличии от Шпицбергена, Новая Земля имела стратегическое расположение на Северном морском пути, и выход её из-под российского контроля ставил бы под удар Сибирь.
Европа же активно оспаривала очевидные доказательства первенства России в освоении Новой Земли в пользу голландцев. Во внимание не брались ни записи в Лаврентьевской летописи 1096 года, ни новоземельские экспедиции Саввы Лошкина (1760–1761), Якова Чиракина (1766–1767) и Фёдора Розмыслова (1768–1769), Поспелова (1807), Лазарева (1819), Литке (1821–1824), Пахтусова (1832–1835) и других. Сокращение русского присутствия у этих берегов вызвало невероятную активность иностранных промысловиков по закреплению на островах. Норвежцы Иоганнессен, Карлсен, Тобисен и Бьеркан в 1869–1877 годах картографировали тут северный и восточный берега, проводили метеоисследования. Появившиеся в 1869 году у Новой Земли 24 норвежских судна и 60 в 1870-ом, вынудили архангельского губернатора даже обратился в Морское министерство и МИД России с просьбой прислать военный корабль на охрану промыслов. Губернатору отказали. Но в этом же году на архипелаг с эскадрой прибыл Великий князь Алексей Александрович для водружения православного креста, означавшего, что Россия не уйдёт с острова.
Через год к берегам Новой Земли пришли немцы, ещё через год австро-венгры, англичане – в 1879 году. Россия вяло, но реагировала. Архангельское казначейство запустило на Новую Землю пароход «Мурман». В Малых Кармакулах в 1878 году русские основали постоянную спасательную станцию, поселив на неё шесть ненецких семей. На этом и успокоились.
Вступивший на престол Александр III решительно начал менять политику России в Арктике. Уже в июне 1881 года было утверждено Положение кабинета министров «О колонизации острова Новой Земли». Однако противодействие и затягивание реализации положения чиновниками позволили основать тут первые становища (Маточкин Шар и Белушья Губа) только в 1887 и 1897 годах соответственно.
На Мурман из Архангельска Александр III отправил военную шхуну «Бакан» в 1881 году и через год шхуну «Полярная звезда». Однако корабли потребовались на Балтику. Новая Земля снова осталась неприкрытой. В 1892 и 1893 годах на охрану северной границы отправляются уже крейсера 2 ранга типа «Наездник», конфискующие 6 норвежских шхун-нарушителей.
В 1894 году тогдашним министром финансов России и соратником Александра III Сергеем Витте был разработан план по освоению Крайнего Севера. Переселенцы получали разнообразные льготы и субсидии, освобождались от уплаты налогов и воинской службы. Одновременно в Кольском заливе Баренцева моря в 1898 году заложили первый военный порт Александровский (крупнейший пункт базирования Северного флота России сегодня).
В 1900 году по инициативе Витте и Николая II на Новую Землю отправили художника Александра Борисова, чьи выставки новоземельских картин в Вене, Берлине, Париже, Лондоне и Нью-Йорке закрепили в мировом общественном мнении Новую Землю за Россией. В этом же году русская полярная экспедиция во главе с бароном Эдуардом Толлем и лейтенантом флота Александром Колчаком исследовала Новосибирские острова и нанесла на карту Арктики около двухсот новых географических названий.
В 1909 году был принят закон «О расширении морской таможенной полосы», где говорилось: «Пространство воды с 12 морских миль …от морских побережий государства Российского, …признается морской таможенной полосой, в пределах которой… иностранные суда подлежат надзору со стороны тех русских властей…».
Россия не отступит
Русская Арктика требовала больших государственных вложений, но стратегическое положение местности с прямым выходом в океан того стоило. Сергей Витте понял это одним из первых в российском правительстве. Он вспоминал: «…у Императора Александра Третьего… была мысль устроить порт в таком месте, где бы, …была гавань, незамерзающая круглый год, …гавань эта должна была быть совершенно открыта, т.е., чтобы это был такой порт, из которого можно было бы прямо выходить в море… Он понимал, что министр военный или морской относятся к этому совершенно отрицательно… что… нужно строить в Либаве, и на эту мысль они толкали императора… если бы остался жив император Александр Третий, то нашей морской базой была бы Мурманская гавань… мне после его смерти… удалось выполнить его завет. По моему настоянию удалось провести железную дорогу до Архангельска… осуществить линию, идущую от сибирской магистрали через Пермь к Котласу…».
Идея адмирала Степана Макарова о ледокольном флоте в Арктике осуществилась также благодаря поддержке Витте и, уже сына Александра III, Николая II. В мае 1897 года Макаров доложил Витте о будущем ледоколе «Ермак». Уже в октябре было собрана комиссия по строительству, а в ноябре получено одобрение императора Николая II. Через два года, в январе, «Ермак» вышел на испытания. На строительство специально созданного для Арктики ледокола было выделено 1 565 000 рублей. В декабре 1915 года Совет министров принял «ледокольную программу» в 15,3 миллиона рублей включавшую заказ трёх больших и пяти портовых ледоколов. Ещё 11 ледоколов и ледорезов были приобретены готовыми у владельцев. С мая 1915 по сентябрь 1916 года в ускоренном темпе были построены 987 вёрст Мурманской железной дороги. На строительство было потрачено 180 миллионов рублей.
В Российской Федерации сейчас проходит заводские испытания и готовится к концу 2023 года выйти на службу, вооруженный ракетами «Булава», атомный подводный крейсер стратегического назначения “Император Александр III”. Царь – Миротворец, как и прежде, будет защищать северные рубежи России.
Рина Румянцева
По материалам книг и сборников документов:
А. Боханов «Александр III» (Москва, 2001)
Е. Толмачёв «Александр III и его время» (Москва, 2007)
Сборник документов «Русская Арктика» (Архангельск, 2017)